|
|
Рыбаков. Язычество древней руси. Страница 241
Все высказанные выше предположения не столько утверждают
истинный характер интереснейшего ритуального сооружения в Шумске,
сколько определяют необходимость дальнейшего комплексного поиска с
учетом данных археологии, фольклора, этнографии и истории.
На одном можно настаивать: шумское кострище IX -- X вв. с
четкими контурами огромной женской фигуры является остатком
общественного жертвоприношения какому-то женскому божеству. Наиболее
вероятно, что это не Макошь, богиня урожая, а иное, хтоническое
божество, отраженное в фольклоре под именами Мары, Морены, Лиха,
Бабы-Яги. Причиной необычного жертвоприношения могла быть
болезнь-мор, угроза войны или последствия уже состоявшихся сражений.
В 60 м к северу от чучела и могильника расположен
своеобразный жилой комплекс, состоящий из сараеподобного дома с
печным углублением и большой печью в нем. Рядом -- еще одно
стандартное жилище и 14 каких-то "сарайчиков".
Вполне вероятно, что этот комплекс связан с процессом
небывалого жертвоприношения, особенно, если оно проводилось в зимние
месяцы, когда люди, приносившие жертву и погребавшие умерших, должны
были провести здесь не менее 10 дней (см. ниже сведения
Ибн-Фадлана). У нас нет бесспорных данных об одновременности всех
погребений близ чучела, но на мысль об этом наводят, во-первых,
небольшие сарайчики, которые могли быть теми временными могилами (на
10 дней), в которые помещали тело покойника на срок, необходимый для
всех приготовлений, а, во-вторых, -- наличие запасов сырой глины в
теплой избе: "И когда кто-нибудь умрет, сжигают его вместе с его
праздничными одеждами... и берут пепел этого мертвеца и кладут в
серебряные и золотые сосуды или в новый глиняный сосуд и зарывают
этот сосуд" (Иегуда Гадаси из Тмутаракани. XII в.) 41.
----------------------------------
41 Ковалевский А. П. Книга Ахмеда Ибн-Фадлана, с. 262-263.
Не для этой ли цели принесли глину в "истобку", в которой
находилась печь, вполне пригодная для обжига "сосудов малых"?
Сопоставление всех четырех элементов шумского ритуального
комплекса ("чучела", крады, кладбища и "усадьбы"), обособленного от
селения на другом берегу реки, приводит к выводу о сопряженности
этих элементов и их относительной одновременности -- умерших (от
мора или от войны) похоронили, а для отклонения угрозы оставшимся в
живых совершили торжественное жертвоприношение женскому божеству
смерти.
Предыдущая страница
Следующая страница
|
|
